Одинокое сердце - Страница 33

– Вы меня знаете? – удивился Бенджамин и с гордостью глянул на Миллисент. Мол, меня узнают даже в такой дыре, как Плимут.

– Во всех газетах в начале мая была фотография лучшего хирурга нашего штата, господин Лонгсдейл. Извините, но скидка врачам не предусмотрена в нашем ресторане. Мы не в Нью-Йорке, чтобы раскидываться деньгами. Плимут вполне приличный город, у нас традиции!

Миллисент расхохоталась. Приятно путешествовать с известным всему штату человеком!

Из огромного аквариума, расположенного в самом центре зала, были выловлены живые омары, отнесены на кухню ресторана, приготовлены и поданы на стол.

Миллисент никогда не пробовала столь изысканного ароматного блюда! Оно пахло морем, йодом, свежим морским ветром. Белое мясо буквально таяло во рту, его хотелось жевать и глотать бесконечно.

Тем более что официант вдобавок к потрясающим омарам принес восхитительный овощной салат, свежий томатный сок, белое вино, знаменитые вирджинские зеленые перцы, начиненные спаржей и креветками, горячие ржаные хлебцы, кукурузу, сваренную в сливках…

До чего же смешно ей было наблюдать за Бенджамином, уплетающим все это с детским, жадным выражением лица! А вина он так и не отведал, бедняга!

– Вкусно, ничего не скажешь, – вытерла губы салфеткой Миллисент. – Спасибо, муженек. Можешь глотнуть винца, а машину поведу я, мне не привыкать отвозить пьяненького мужа домой.

– Благодари свои штурманские навыки, женушка, – было ответом. – Поворот, еще поворот, вот и приехали! Никогда не доверю тебе свою машину, уедешь в Неваду вместо Канзаса, ищи тебя потом! Шутки в сторону. Согласись, Миллисент, мы в хорошем настроении, с малышкой все в порядке, сами сыты, здоровы, сегодня выходной. Давай сделаем маленький крюк и послушаем оперу под открытым небом?

– Какую такую оперу? – опешила Миллисент.

Бенджамин показал рукой на рекламный щит за окном ресторана.

– Всего пятнадцать миль от города. Уверен, полчаса ничего не меняют, но удовольствие мы получим по полной программе. Хорошее оперное пение – моя слабость.

Миллисент колебалась… Заманчивое предложение, она тоже любила оперу, но, к сожалению, редко себя баловала дорогим зрелищем. А сейчас она в джинсах, в ковбойке. В таком наряде в оперу не ходят. Потом, малышке Аннабель долгая дорога к матери может наскучить.

– А как же твоя сестра Флоренс? Она уже, наверное, все глаза проглядела, поджидая машину с дочкой? Я бы с ума сошла, окажись в такой ситуации – я в одном месте, а мой ребенок – в другом. Пожалей сестру, Бенджамин! Опера подождет!

– Жалею, жалею! Разве не видишь, весь позеленел от жалости… Все равно это все по дороге. Вдумайся только: мы можем попасть на настоящую лесную оперу! Почувствуй себя путешественницей, Миллисент, разве плохо получать новые впечатления? Изучишь внимательно место, чтобы мы еще раз сюда нагрянули. Тогда ты и сделаешь фотографии века. Тебя вдохновят воспоминания о Плимуте. И, я уверен, ты будешь покорена замечательными декорациями под открытым небом в сосновом лесу на берегу Денвера… Поехали, я уже принял решение!

…Что поделаешь? – подумала Миллисент. Она ведь тоже приняла решение, когда садилась в машину к Бенджамину сегодня утром. Чем окончится их путешествие? Походом в планетарий, ужином в дорогущем ресторане, где жарят лесных оленей на вертеле, или в полиции?

Честно говоря, смотреть новые места куда интереснее, чем проводить выходной в разъездах по вещевым аукционам со стариками-соседями. Она не делает ничего плохого. Бенджамин с ней вежлив, предупредителен и ведет себя очень естественно. Правда, немного похож на подростка, вырвавшегося из родительского дома, но ничего. Пока все идет нормально, мисс Копперфилд даже нравится ему подчиняться. Ах, если бы такое путешествие случилось лет десять назад, она бы никогда больше не расставалась с Бенджамином.

Ладно… Опера так опера! Хотя Миллисент насторожилась, что путешествие затягивается, и ее лицо тут же отразило, беспокойство, физиономия Бенджамина в противовес ее состоянию светилась таким радушием, будто девушка находилась у него в гостях, а он был хозяином здешних мест. Нет, не стоит его обижать. Хочет он побывать с ней в опере под открытым небом, пусть так и будет.

– Поехали, Бенджамин, но помни, с нами ребенок! Не превышай скорость, тормози на поворотах!

Помогая Бенджамину снять с коляски колеса и поставить корзинку с Аннабель в салон автомобиля, Миллисент обратила внимание, как осторожно мужчина выполняет все эти нехитрые действия, стараясь не причинить малышке лишнее беспокойство.

Этот холостяк любит свою племянницу, подумала девушка. Он нежен и действительно испугался, когда малышка закатила ночной концерт.

Молодые люди вновь соприкоснулись руками, и Миллисент почувствовала необъяснимое желание не отдергивать пальцы, продолжая чувствовать тепло этого большого и смешного человека.

Почему смешного? Да потому что он походил на великана в стране лилипутов, когда шел вместе с ней и коляской к оставленной на стоянке машине. Все прохожие были куда меньше ростом.

А двигался Бенджамин очень красиво, – шел, словно большое сильное животное, как лось или медведь, уверенно ставя ноги. Он все еще нравился ей, вот что. Старые влюбленности не проходят бесследно. А что, если она действительно продолжает его любить?

В незнакомом городе, на чужих улицах девушка чувствовала себя уверенно, потому что рядом с ней был человек из ее прошлого, мужчина, от которого она когда-то была без ума.

Интересно, а как он относится к ней, нравится она ему как женщина или нет? Глупый вопрос… А если спросить? Мысль была достаточно странной, никогда раньше Миллисент не замечала за собой такого любопытства. Спросить или…